Форум » The fall of Clow World » От заката до рассвета » Ответить
От заката до рассвета
Мастер: 1. Место действия. Квартира Альберта Грандчестера в центре города. 2. Временной отрезок. Июль. Вечер, перетекающий в ночь с пятницы на субботу. 3. Участники эпизода. Шики Наная, Альберт Грандчестер, Томино Миамото, Гнев, Отчаяние. 4. Мастеринг: Частично активный. 5. Краткое описание игровой ситуации. После событий у реки Хурон, Шики и Томи находят неожиданный приют в доме Альберта Грандчестера. Казалось бы, видимая угроза миновала, но они все еще заражены, и яд грехов отравляет обоих. Томи борется изо всех сил, но стремительно замерзает. Шики делает все, что может. Он обрел силу, данную ему Гневом, но поможет ли ему она? Альберт стоит на распутье: сдать преступников властям или укрыть их? За одну ночь всем им предстоит прожить целую жизнь и принять важные решения. 6. Очерёдность. Шики, Альберт, Томи. В определенный краткосрочный момент Гнев и Отчаяние. Примечание. Квартира Альберта состоит из большой просторной комнаты и кухни. Для жилища холостяка в ней на удивление чисто и прибрано. Из окна открывается вид на город в вечерне-ночных огнях.
Ответов - 37, стр:
1 2 All
Наная Шики: Шики даже удивился, насколько же у него хватало злости - он подозревал, что в нормальном состоянии никогда не сумел бы за один заход столько всего натворить без последствий, уж точно вымотался бы и не донес Томи. Но при одной мысли, что без него она умрет, адреналин, видимо перекрывал все остальное. В самоанализе Наная силен не был никогда, так что принял самое простое объяснение - если по-настоящему захочешь, еще не так извернешься. в любом случае, он притащил любимую в квартиру Грандчестера, как они и договорились, сказав тому: - Дело дрянь. С ней что-то совсем не то... Даже когда пробуждалось то существо в ней, она могла напасть на окружающих, но не стал бы кидаться в реку или терять тепло. Всегда веселой была, улыбалась. Как будто какое-то проклятие и случилось все очень быстро. - Он добавил, - Не похоже на демона, я бы почуял. На мосту был тот рыжий тип... Он раньше уже пытался стравить нас с Томи, чтобы я расстался с ней или причинил вред. Может быть он что-то сделал. Девушку он по прежнему держал поближе, взяв на себя роль грелки.
Альберт Грандчестер: Когда беглецы явились в его квартиру, приняв опрометчивое предложение работника Управления Полного Порядка, он был уже дома, хоть и опередил их всего малость. Альберт стоял у окна с закатанными штанинами брюк и босиком: только что вымыл свой рабочий инструмент - ноги (и где они только сегодня не были), а в руках держал запотевший стакан со льдом и явно не чаем. Вечер пятницы, почему бы не расслабиться? Всем своим видом он показывал именно это, но в голове Альберта шёл нешуточный спор с самим собой. Заговорил он не сразу, потягивая напиток и рассматривая гостей. Парень в кровище и замерзающая незнамо от чего девица, от обоих пахнет одержимостью - и о чем он только думал, приглашая их к себе? Азарт в голову ударил, не иначе. - Я не верю в проклятия - мужчина подошел ближе, глядя пристальнее на Шики больше, чем на Томи с ним. Альберт никак не мог понять, убийца перед ним или нет. И если да, то какого черта он его еще не поволок за шкирку в Управление? Альберт, ну ты и чудак! Перевел взгляд на бледное лицо девушки и прокрутил в голове видеозапись преступления, которая была главной уликой в деле. Все это было очень странно и не вязалось одно с другим. И с какой стати он вообще копается в жизнях подозреваемых, его дело небольшое, по большому счету. Сдать - а там пусть разбираются вышестоящие чины. Однако Альберт не только никуда не позвонил, но даже принес обещанную одежду, и никому никогда не расскажет, откуда ее взял! - Так! - очень внезапно громко объявил мужчина и сменил серьезный тон на бодрую улыбку. - Я думаю, мисс Миамото надо как следует согреться. Прямо по коридору у меня ванна, там же найдешь полотенце. И вот. - Альберт кашлянул и показал рукой со стаканом на невнятную серую кучу в кресле. "Кучей" было грубое, колкое, почти бесформенное, но достаточно плотное платье, которое отдаленно напоминало тюремную робу. - Скорее всего, я ошибся с размером и оно будет тебе велико, но какая разница? Главное, что оно теплое. А вот белья я не нашел и прошу меня за это не винить. Бодрым жестом Мастер Преследования отправил Томи в ванную, не давая возможности возразить. - Вот и славно! Только смотри у меня - пока ты в моем доме, никаких самоубийств! Ничего острого не трогай и не вздумай топиться, я проверю. - Альберт обладал удивительно обаятельной и располагающей улыбкой, которую послал девушке, чтобы смягчить наставления, и которая так же быстро сошла с лица, как появилась. - А мы пока перекинемся парой слов. Значит, демон, говоришь? - хозяин квартиры устало уселся в кресло, приглашая Шики сделать то же самое. - Кстати, выпьешь что-нибудь?
Томино Миамото: Всю дорогу до квартиры Альберта Томи терзали душевные муки. У Хурона произошло то, чего она так долго ждала, почему же вместо того, чтобы быть счастливой, она чувствует, как сердце пронзают раскалённые иглы? Почему поцелуй принёс мимолётную радость, и не изгнал из неё эту чёрную тоску, которую люди зовут отчаянием? Почему она всё ещё хочет закрыть глаза, тешась былым, и перестать существовать? Почему она не может думать о будущем, словно его и не будет вовсе? Тысячи разных "почему" так и не позволили ей сказать Шики о своей любви. Не позволили взять его за руку - вместо этого девушка сжалась молчаливым комком, словно её вели на казнь, а не в нежданное убежище. А внутри Альберт, как истинный хозяин, принялся раздавать указания. Собственно, чего ещё можно было ожидать от сотрудника Управления и руки закона, который она, Томи, нарушила? Не ей здесь возражать. Да и в чём-то Альберт был несомненно прав. Нельзя всё время полагаться на Шики - он живой человек, а не грелка. И ничем ей не обязан, зачем же злоупотреблять? Покорно кивнув, Томи на ватных ногах сделала пару шагов к любезно предоставленной чистой одежде, и взяла серый и колкий комок в руки. Господи, как же трудно давались эти шаги... Сил совсем не осталось. И как же чертовски холодно в этой квартире! Как он здесь живёт, в таком леднике? - Спасибо.. - голос прозвучал тихо и хрипло. Что было неудивительным после купания в ледяной реке. Простуда, должно быть. В ответ на совершенно очаровательную улыбку мужчины, Томи хотела сделать то же самое, но уголки губ не слушались. Выражение лица так и осталось печальным, хотя девушке показалось, что она смогла с ним совладать. На этой ноте она оставила мужчин в комнате и прошла в ванную. В маленькой, но светлой и уютной комнатке девушка включила душ и, стараясь не смотреть на себя в зеркало, скинула пиджак и своё грязное бельё. И без зеркала было заметно, как много на ней синяков и ушибов. Почему они не исчезают? Она же чётко ощутила свою собственную целительную силу, которая восстановила разбитые губы. Неужели это всё, на что её хватило? Сломанная рука страшно ныла, от этого Томи делала всё жутко медленно. И вот сейчас она стояла у ванной, - где уже сверкали, падая, блестящие капли тёплой воды и соблазнительно звали её измученное тело к теплу и покою, - и не знала, как принять душ, не двигая рукой. «К чёрту боль. Я её не замечаю. Я это могу.» - стиснув зубы, девушка встала под тёплые струи, прижимая правую руку к груди. На несколько мгновений их мягкая барабанная дробь по коже принесла покой. Но совсем скоро этого тепла стало мало. Как же здесь холодно! Впору включать отопление, но ведь не зима же. Томи покрутила ручку душа, полностью отключив холодную воду и оставив горячую. Жаркий поток приятно обволакивал уставшее обнажённое тело, струйки воды, словно весенние ручейки, бежали по волосам, стекали на плечи, и дальше, огибая формы девушки, согревая её, смывая речную грязь, наполняя комнату душным паром. Томи стояла так очень долго, и не сразу поняла, что это странно. Почему вода не обжигает? Течёт почти что кипяток... Подняв левую руку ладонью вверх, она словила несколько струек и заворожённо смотрела на них какое-то время. Минута за минутой, вода уже не казалась такой горячей. И почему, кстати, на руке до сих пор синяк? «Надо проверить свой дар. Не может быть, чтобы я его утратила.» Рука сама собой потянулась к бритве на полке, чтобы сделать один маленький, да что там - крохотный! - надрез и посмотреть, как он затянется. Убедиться, что всё в порядке. Ничего в этом страшного... «Да что же это!» - опомнившись, Томи в страхе отдёрнула руку, понимая, что только что едва не поддалась очередной глупости. Горячая ванна и острое лезвие - лучше не придумаешь после неудачного утопления в ледяной воде. Но откуда эти мерзкие, отвратные мысли в её голове?! В памяти гулко прозвучали слова Альберта: «Ничего острого не трогай...» Как в воду глядел! Слабая и уставшая, Томи села внутри ванной, закрыла слив и уткнулась лицом в дрожащие колени, подставив голову и спину горячему душу. Скоро вода наберётся и станет теплее.
Наная Шики: Шики был благодарен Грандчестеру за то, что тот не спрашивал лишнего, а сразу перешел к делу. Действительно, сейчас горячая ванна поможет Томи лучше, чем он сам. Даст ему и Альберту время, чтобы хоть немного понять, что творится. Хотя сомнительно что получится. Он почти без памяти, ведом одними инстинктами. А этот человек вроде не эксперт по магии и прочим таким вещам. - Если только воды или чаю... - Кивнул парень, - А верить... Там, где я родился, есть магия, проклятия, демоны, вампиры и черт знает что еще. И немалая часть этого бродит сейчас по вашему. Из моего мира и других. А я из тех, кто рожден охотится на демонов и прочих нелюдей. Чутье похлеще чем у гончей и инстинкт, который сразу же приказывает убить такое создание. Сдержаться можно, но очень тяжело. Томи сама не демон... Но у нее вторая личность такая. Что-то вроде демона. Если она что-то натворила, то это именно та тварь и была, а не она. Томи мухи не обидит по своей воле. А эта... Пыталась высосать из меня энергию раз. Отогнал. Потом за Томи явидлся этот ваш... Рой Мустанг. Который сам не человек. И вышвырнул меня подальше, а ее забрал. Я искал ее и нашел только в Хуроне, когда она прыгнула с моста. Что случилось - понятия не имею. Ни она, ни та тварь - точно не самоубийцы.
Альберт Грандчестер: - Я работаю в магическом отделе полиции этого города, слышал о таком? Управление Полного Порядка. Когда ребята из первого, обычного, отдела, не справляются, зовут нас. Я могу взять любой след, перемещаюсь на любые расстояния через Изнанку этого Мира. Я видел много странностей и нелюдей. Но проклятия - это психосоматика. Понимаешь, о чем я? Мастер Преследования все еще не был убежден, что поступает правильно. Но раз начал - следует закончить. А чтобы сделать это, в первую очередь необходимо было разобраться, правду ли говорит этот парень. И как расценивать эту самую правду? Альберт поднялся из кресла, поставил на столик недопитый стакан и взял с полки папку, которую протянул Шики. - Ознакомься с материалами дела. В папке, помимо бумаг, был компакт-диск и много фотографий, сделанных камерами наблюдения. На них недвусмысленно показывалось место преступления: совершенно спокойная на вид Томи и полицейские, убивающие себя. Сам он ненадолго вышел на кухню. Чая у него давно не водилось, а вот воды было предостаточно. Грандчестер вернулся с прозрачным стаканом и поставил рядом с Шики. - Ну, что скажешь? - он сел обратно. - Я не вижу, чтобы здесь она была демоном. Она даже не прикасается к жертвам. Но на видеозаписи видно, что от одного ее взгляда они убивают себя из табельного оружия. А насколько мне известно, такое внушение - это прерогатива эмпатов. Так почему же я должен верить, что это не она сделала, а гипотетический "демон"? Впрочем, одержимостью от нее и правда пахнет... Но и от тебя тоже. Альберт был спокоен, но тверд. Он вопросительно посмотрел на юношу: раз уж пошли такие разговоры, все надо выяснить до конца. И в ответ на гостеприимство мужчина рассчитывал на откровенность.
Томино Миамото: В ванной становилось нестерпимо жарко. Но Томи не чувствовала этой жары так, как должна бы. Она совсем не двигалась: любое движение отдавалось болью в сломанной руке. Но когда ванная наполнилась водой, откинулась и погрузилась в воду, оставив на поверхности только лицо. Белый потолок вверху был таким же девственно пустым, как и ощущения внутри. Пустота и бессмысленность всего происходящего. Светлый проблеск надежды, подаренный ей Шики вместе с поцелуем, снова гас, словно спичка на сильном ветру. Томи и в голову не приходило, что нечто, поселившееся в ней, заставляет её так думать и так действовать. Она не видела никакой подоплёки в происходящем и в том, что её поведение неестественно. Мысли были заточены только под одно и нечто не давало им развернуться, подумать глубже и понять, что что-то тут не так. Всё, что она чувствовала - это сильную боль во всём теле и пустоту в сердце, которая тянула ржавым якорем на дно. Как же не хотелось жить... Да и что хорошего в этом мире? В любом из миров? Везде есть боль, везде одни страдания, и эмпаты их только притягивают к себе. Сколько можно так жить? Снова и снова возвращалось желание покончить с собой и с этим гадким существованием. Но пока она не одна, ей не дадут сделать это. Ждать другой момент... Вода быстро остывала. Слишком быстро. Но и этого девушка не замечала. Она понимала только, что и тут замерзает. Медленно и мучительно, Томи смогла помыться, то и дело останавливаясь, зажмуриваясь и кусая губы от боли. Она так хотела хотя бы заплакать, и не могла. Обернувшись полотенцем, покинула ванну и посмотрела на себя в зеркало. Оттуда на неё смотрел кто-то совсем незнакомый, с бледной кожей и пустыми глазами. Кто-то сломанный и разбитый. Мокрые волосы казались светлее, чем были раньше. Потрогав их, Томи поняла, что просто несколько прядок почти побелели. С чего бы? Впрочем, какая разница...
Наная Шики: - Хех, хотя бы в этом мире все упорядоченно. А у нас этим занимались товарищи, которые сами далеко не подарок. - Шики посмотрел, но от своей версии не отказался, - Я не уверен, но то существо контролирует ее тело и способности, вероятно, тоже. В смысле, Томи не превращается не пойми во что внешне и сохраняет свои способности, по-моему. Хм. Так. Я не совсем понимаю, что в каком порядке произошло. Я видел как за Томи пришел Рой Мустанг. Что было до этого и после этого до моста - я не знаю. Так что помогите разобраться, как все происходило. Когда она сделала это и чего добивалась? Действительно, чтобы хоть что-то понять, Шики надо было расставить произошедшие события во времени и пространстве. А уже потом он сможет пользоваться интуицией и мозгами. А то слишком мало он пробыл в виде отдельной личности. - Проще говоря, чтобы она убила ни в чем не повинного человека, должно произойти что-то из ряда вон. Как и для самоубийства и потери воли к жизни. - Уточнил юноша, - Итак, когда произошло это вот? - Ткнул в фото - Что точно было там, чего она делала кроме убийств? И главное, как сбежала?
Альберт Грандчестер: - Так ты защищаешь преступницу, даже не зная, что именно произошло? Ну ты даешь. - Альберт присвистнул, не скрывая удивления. Вот так номер. Неужели он тут теряет время даром с этими двумя? В суде с такими доводами их даже слушать бы не стали. У мужчины вырвался усталый вздох. Он не стал ничего объяснять, просто взял компакт-диск из папки, вставил его в устройство под телевизором, нажал кнопку. - Смотри сам. - на экране появилось черно-белое изображение. В кадре была Томи, идущая по коридору к бронированной двери с охраной. За ней шел молодой юноша. - Мы полагаем, что это был ее сообщник.- прокомментрировал Мастер Преследования. Далее запись подробно показала все, что произошло в тот день в Турнирном Комитете. Томи заявила охранникам, что заблудилась, на что их попросили остановиться, поднять руки и не двигаться. Девушка исполнила просьбу, но когда подняла руки, то трое охранников оказались обездвижены и зафиксированы по разным сторонам. Одного пригвоздило напротив, к защищаемой двери, двоих других - к стенам. Все трое приставили дуло табельного оружия к своей голове и взвели курки. Казалось, что они делали это добровольно, но на лицах полицейских читался неподдельный ужас. После короткого диалога преступница подошла к мужчине слева и попросила дать ей ключ от двери с хитрым замком, а также назвать код доступа. Мужчина отказал и Томи качнула головой с выражением на лице, словно у нее что-то болело. Она ни слова не сказала, просто посмотрела на охранника, прижатого к заветной двери, и тот тут же спустил курок. Раздался выстрел, брызнула кровь и труп с раскуроченной головой сполз на пол. После этого Томи получила ключ с кодом от до смерти напуганных охранников. Те в свою очередь обмякли и повалились на пол. - Они уснули. - снова прокомментировал Альберт. - Но когда проснулись, то ничего не помнили о том дне и не смогли дать показаний. Тем временем, юноша, что пришел вместе с подозреваемой в Комитет, преобразился в нечеловеческий вид. Между ними произошел короткий, практически неслышный разговор, и он вернулся в человеческий облик, после чего Томи отдала ему ключ. Сама она даже не пыталась проникнуть внутрь. Развернувшись, ушла и растворилась в пространстве в конце коридора. На этом запись оборвалась. - Просто ушла. - резюмировал Грандчестер и выключил запись. - Убила, получила ключ и ушла. Судя по всему, ей даже не нужно было то, что хранится за той дверью. А там, ни много, ни мало, - могущественная магия этого мира - волшебное Перо, главный приз в Турнирном поединке. Тот человек, который был с ней - Ягами Лайт, по нашим данным. После попытки проникновения за дверь он был нейтрализован второй ступенью защиты Пера. В тот день был активирован Шторм в городе, но эту карту кто-то запечатал и забрал. Мы полагаем, подозреваемый пострадал от него. После этого его больше никто не видел. Альберт посмотрел на Шики в ожидании. Улики были неопровержимы, на первый взгляд. Будь он судьей, он сам бы дал преступнице Миамото высшую меру наказания - казнь, которая, по сути, ее и ждала. Но он был ищейкой. И его нюх подсказывал ему, что не все так просто в этой истории. - А вот как она сбежала из тюрьмы, куда ее привел Мустанг, это большой вопрос, которым до сих пор занимаются наши эксперты. Там можно пройти, разве что, сквозь стены. Но ведь у нее нет таких способностей? Да и летать она не умеет, а ведь третий этаж. [По обоюдному решению, Томи пропускает свою очередь.]
Наная Шики: - Я защищаю человека, которого хорошо знаю. Вряд ли годится для суда, но есть и просто доверие. - Пожал плечами Шики. Вот только при виде происходящего сомнения закрались и ему в сердце. Слишком уж серьезную жестокость проявила Томи. И причем там Лайт? Час от часу не легче. - Через стены она не ходит. А что до Шторма, то я пришел туда, когда он как раз начал безобразничать. Томи отразила его Зеркалом, а я воспользовался случаем и поймал. Так что не увидел ничего произошедшего ранее... - Задумался о тюрьме и Мустанге. Тут тоже было над чем подумать, - Нет, через стены она не ходит, летать не умеет. Может быть, кто-то ей помог? Кстати о Мустанге - вы хоть знаете, что он сам вообще не человек?
Альберт Грандчестер: - Простое доверие в суде не годится. А Мустанга я никогда не видел, это дело начальства. - Альберт внимательно следил за реакцией паренька на видеозапись. Очевидное сомнение было на его лице. Ну еще бы. Простая слепая уверенность без оснований обычно всегда таяла перед неопровержимыми уликами. И вот простой тому пример. Наблюдая за этим, мужчина гадал, что же изменится во всей этой ситуации, когда преступница вернется из ванной? Признается сама? Будет уличена своим другом? Или их всех ждут более неожиданные сюрпризы? - Судя по записи, никто ей не помогал. Но ты говоришь, она отразила Шторм? - по своему обыкновению, Альберт задумчиво почесал бороду и пожал плечами. - Это странно. Зачем ей это делать, если она помогала проникнуть в Комитет? Шторм же почти разрушил его, стоило только подождать. В этой и без того запутанной истории все снова смешалось. Выходило, что обвиняемая помогла кому-то вскрыть тайник Комитета, но тут же после этого поучаствовала в его защите. Чушь какая-то. Мастер Ищейка перемотал запись к самому концу и прилип к экрану, рассматривая что-то, чего не заметил раньше. Почти ничего не было слышно, зато некоторые движения можно было различить. - Перед тем, как исчезнуть, она что-то сказала. - перемотал еще раз. - Шепчет, не могу ничего понять. Он перематывал снова и снова, много раз, присматриваясь к движениям губ и силясь прочесть по ним хоть какую-то подсказку. - "Иди за ним"... "не дай завладеть Пером"... с кем она говорит? Сама с собой? - Альберт повернулся к Шики и задал, наконец, вопрос, который долго вертелся у него на языке: - Ты уверен, что она психически здорова? И только сейчас он понял, что в ванной уже слишком давно очень тихо. Ни шума воды, ни звуков движения. Быстро поднявшись, он проскочил коридор и коротко, но громко стукнул в дверь: - Все в порядке?
Томино Миамото: Тишина нарастала и оглушала, словно шум из гигантской морской ракушки. Потом стала звенящей и непродолжительное забытье охватило девушку. Когда в дверь раздался громкий стук, Томи вздрогнула, открыла глаза и обнаружила себя сидящей на полу, привалившись спиной к входной двери. Вибрация от удара в дверь отдавалась во всём теле. Полотенце сползло, сломанная рука безжизненно лежала рядом, с другой стороны - серый комок колкого платья небрежно валялся на полу. Что случилось? Приложив руку ко лбу, девушка закрыла и снова открыла глаза. Эта звенящая тишина, которая раздавила её... Похоже на ощущение перед обмороком. Это он и был? Задев пальцами волосы, Томи потрогала их обнаружила, что они слегка затвердели, будто замёрзли. И её тело - оно было таким бледным, что даже не верилось в бьющееся сердце внутри. Чувствуя парализующий холод, заражённая попыталась ответить на зов бескровными губами: - Да, я... - голос звучал тише обычного, грозясь сорваться и пропасть: голосовые связки изменяли ей. «- Где же я успела так замёрзнуть? Хурон?» - Я сейчас выйду. - подняться на ноги стоило большого труда. Вытираться смысла уже не имело: тело было сухим и холодным, волосы - застывшими. Большим усилием Томи кое-как натянула на себя выданное платье, превозмогая боль в руке, и скользнула взглядом по зеркалу. Это было ужасно. Краше в гроб кладут. В самом деле, одеяние было ей велико и выглядело до ужаса унылым. А сама она была как живая утопленница, разве что, не с голубой кожей. Это было странно, но отогреться так и не удалось: ни румянца, ни теплоты в теле. Будто бы не в горячую ванну окунулась, а в прорубь. Так что, когда дверь наконец-то открылась, перед Альбертом предстал не отдохнувший в горячей ванне человек, а, по-видимому, умирающий или неизлечимо больной. Томи смотрела на него помутневшими глазами. Лицо, руки и ноги были белыми, как снег, и такими же холодными. На белые же плечи падали пряди волос, в которых не было ни тени мягкости - более того, в некоторых местах они словно покрылись инеем и поблёскивали. Большое платье сползло с одного плеча и нелепо смотрелось на худенькой девушке. - Моя рука... Я не могла одеться быстро. Извините.
Наная Шики: - Что видел - то видел. А Мустанг... Таких существ по своему миру я не помню, но он не человек вовсе, даже в меньшей степени чем вампир, который тут бродит. - Пожал плечами Шики, хотя на душе от этого было паршиво - сколько он еще не видел того, что надо бы? Сейчас это было критически важно. Но ему оставалась только логика, с которой у парня было не то чтобы хорошо. - Психически она в порядке. Тогда уж точно была. Кому? - Он задумался над тем, кто мог быть адресатом послания Томи, - Чтоб я знал... Если только она не обнаружила камеры или чье-то невуидимое присутствие. Еще хороший вопрос, зачем ей было помогать Лайту и чем он ее убедил. Возможно, вынудил - перо ей было ненужно, взамен за помощь она не получила ничего, кроме проблем. Шики не был уверен в полной мере, конечно, но это выглядело причиной. Томи явно не хотела ни пера, ни разрушения Комитета. Следовательно, причина сотрудничества с Лайтом была иной, возможно - вынужденной. Узнать бы. чем тот мог так на нее повлиять... но похоже, они подходили к тому пределу, где ответы должна была дать сама Томи, которой слишком долго не было... Коридор он пролетел вместе с Грандчестером, и вздрогнул при виде любимой девушки - настолько потерянной она казалась, как будто из нее что-то высасывало жизнь. Дейтвовать было проще, чем играть словами - Томи снова оказалась в сильных, но бережных объятиях парня, который обернулся к Альберту: - Это не переохлаждение, это... Не знаю что. С ней ни разу такого не было раньше.
Альберт Грандчестер: Первые секунды Альберт смотрел на преступницу, не мигая. Ее вид быстро напомнил мужчине, по какой причине он ушел из медицины: он не хотел видеть умирающих. Гораздо приятнее было искать живых, чего уж там! Об этом он и старался всегда думать. О живых. Но когда перед тобой человек, по которому и без обследования видно наметанным глазом, что все плохо... - Я дурак. - констатировал Альберт, реагируя медленнее Шики из-за своих собственных тараканов. Положил ладонь на спину Томи, мягко уводя их из коридора к дивану. Пальцы, коснувшиеся обнаженной кожи, ощутили острый холод, который невозможно было не заметить. - Почему ты мне не напомнила про руку? Как тебе вообще удалось помыться? В ответ на замечание про переохлаждение мужчина только кивнул. Что он мог сказать, когда сам понятия не имел, что за сверхъестественная хрень тут творится. А главное - ни единой мысли, как помочь. Даже если она преступница, даже если виновна и будет приговорена к казни, все имеют право на суд, следствие и последнее слово. Да и казни у них гуманнее. А эта девушка явно мучается уже давно, и похоже, что все это ее саму так довело, что жизнь не мила. - Ехать в госпиталь сейчас небезопасно. Но сам я мало что могу сделать без нужных инструментов. - Увы, но Грандчестер понимал, что почти бессилен. Он видел, что творятся вещи гораздо худшие, чем он думал. Спасенная им девушка напоминала живой кондиционер, который работал только на охлаждение и замерзал при этом сам. Как ее починить в домашних условиях? Черт знает... но кое-что он мог. Из аптечки был извлечен широкий бинт, а из шкафа выужена деревянная кухонная лопатка. - Я никогда не умел готовить. - присев рядом с Томи, Альберт сделал попытку поговорить с ней на отвлеченные темы. - Эту штуку принесла одна из моих дам, которая надеялась тут остаться. Но дамы уже давно нет, а эта деревяшка все-таки пригодилась, ты смотри! - за разговорами, осторожно прикасаясь к сломанной руке, бывший медик принялся за дело. Используя лопатку как шину, он крепко обмотал руку и хорошо зафиксировал перелом. Мастер Преследования хорошо помнил, зачем эти двое здесь. Но знал, что наседать с вопросами именно в этот момент не стоило. Поэтому, когда закончил с рукой, задал совсем не тот вопрос, который собирался: - Ты хочешь есть? - он смотрел на бледное девичье лицо и молча задавался другим вопросом: понимает ли Шики, как плохи дела?
Томино Миамото: - Ничего... Это было терпимо. - пожалуй, стоять и, уж тем более, дойти до дивана Томи удалось лишь благодаря сильным и поддерживающим объятиям Шики. Она странно себя чувствовала. Не было никакой боли, если не считать руки, но во всём теле разливалась опустошающая слабость. Столь сильная, что кружилась голова. Казалось, что тело не хочет двигаться. Оно хочет замереть, уснуть и не просыпаться. Возможность сесть была облегчением. Тонкой кожей заражённая отдалённо ощущала грубость и колкость материи, похожую на шерсть, из которой было пошито платье. Оно было очень тёплым, почему же никак не согреться? Горячая ванна, тёплая одежда... Ничего этого Томи уже не могла ощущать. На диване она невольно съёжилась в комок от озноба, чувствуя лишь горячие руки Шики. Только он всё ещё мог её согревать, а ко всему остальному чувствительность была потеряна. И только его руки держали её здесь, в этом мире, в этой реальности. В прямом и переносном смысле сразу. Голос Альберта звучал будто издалека. Он говорил что-то, пока бинтовал руку, но смысл слов тонул. Какое-то время Томи молча смотрела за медицинскими манипуляциями, думая о том, насколько это всё неважно. Боль в руке докучала, но какая разница, что сломано в теле, когда сломлен дух? Подняв глаза, девушка неожиданно зацепилась взглядом за экран в комнате, где замерла картинка. Томи сразу узнала себя, узнала это место, и сразу же поняла, что это за запись. Чувство падения в бездну овладело ей. И на секунду показалось, что отчаяние внутри неё - живое. Оно встрепенулось и обрушило на воспалённое сознание ещё больше разрушающих мыслей. Тот день - его Томи почти не помнила. Но из новостей отлично знала, что натворила. Зачем здесь эта запись? Зачем Альберт показал её Шики? И без того истерзанное сердце заболело с новой силой. Чего он хочет? Зачем привёл их сюда? Показать, какое она на самом деле чудовище?! Так это и без доказательств ясно. Глаза невольно наполнились слезами, застилая пеленой лица. От стыда хотелось провалиться сквозь землю, умереть сию секунду. Она не могла теперь даже смотреть на Шики. Особенно теперь. Наверняка ему отныне будет противно даже находиться рядом. Отчаяние внутри ликовало, а остатки желания жить в этом мире таяли. Если раньше было безразлично, что с ней будет, то теперь Томи хотела лишь одного: умереть. Непременно. И поскорее. - Я ничего не хочу. Чего вы добиваетесь? Зачем?... - из-за слёз лица Альберта было почти не видно. Солёные ручейки пролились по щекам и упали на колени. А их след на лице стал стремительно застывать пленкой льда. Такой тоненькой, что сразу и не заметишь. - Зачем вы спасли меня? - в тихом голосе слышалась горечь и искреннее сожаление, как будто утопленнице не подарили жизнь, а напротив - отняли нечто ценное. - Вы же сами видите, что я не имею права на жизнь. Зачем вы меня мучаете? Я не могу больше... не могу так жить! - здоровая рука девушки сжалась в слабый кулак. Как она хотела убежать сейчас отсюда! И как ненавидела саму себя! Пожалуй, если бы Томи в эту минуту подвернулось хоть что-то острое, она не раздумывая всадила бы себе это в горло. Одержимость вспыхнула с новой силой и остекленевшие глаза девушки на полном серьёзе с надеждой взглянули на открытую аптечку.
Наная Шики: Шики постарался не мешать Альберту работать с рукой Томи, а сам лихорадочно думал. Было понятно, что альберт с его подозрениями и обвинениями проблема, но даже так, это отодвигалось на второй план - Томи прямо сейчас угрожало нечто, против чего они двое были бессильны, не могли ни сделать что-то, ни даже просто понять, что происходит. Действительно, это началось только сейчас, не было обычной болезнью или травмой... А еще это било не только по телу, теряющему тепло, это подкашивало саму Томи. Шики помнил, какой она была и знал, что ее отношение к происходящему, самоубийственная покорность судьбе - это совсем не нормально. он мог только быть рядом и делиться своим теплом - вроде бы это хоть немного помогало. За мыслями он не сообразил, что Томи увидела на экране и что могла подумать. - Ерунда какая. - Юноша применил самый надежный способ успокоения, обняв девушку покрепче, хоть и стараясь не задеть руки, - Томи, случится может что угодно, я сам не ангел. Но я знаю тебя, знаю, что ты не злодейка. Так что, что бы там ни думали другие, я с тобой. Заодно объятия хоть немного гарантировали от того, что она найдет чем себе навредить. Заодно Шики осенило. - Альберт, раз мы ни черта не понимаем, нужен кто-то поумнее. И я знаю одну такую. Юко, ведьма. Конечно, я и так ей должен... Но если надо сделать что-то почти невозможное, то идти надо к ней. - Шики помнил про ведьму, особенно про то, что та ему где-то добыла новое тело.
Альберт Грандчестер: - Успокойся, снежинка. - Альберт покачал головой, глядя на горе-самоубийцу. - У меня нет цели мучать тебя или отравлять твою жизнь. Я спас тебя, чтобы ты жила. Но у тебя не будет жизни, покуда ты обвиняешься. Взгляд одержимой был красноречивее некуда. Мужчина проследил за ним и закрыл аптечку от греха подальше. Откладывать разговор было нельзя, каким бы неприятным он ни был. Она либо снова попытается покончить с собой, либо это переохлаждение добром не кончится. Но даже если так, правду надо выяснить здесь и сейчас, чтобы по крайней мере оправдать ее имя - если нюх Альберта не подводит и она не убийца. - У меня есть основания полагать, что ты невиновна. Но у меня нет доказательств. Однако, если ты расскажешь все, что произошло в тот день, я постараюсь найти способ все уладить. - Альберт уселся в кресло, закинув ногу на ногу и скрестив на груди руки. Он хмурился. - Я наслышан про ведьму и не стал бы к ней обращаться. Уж больно высокие расценки у нее.
Томино Миамото: «Я с тобой». Такие простые, но такие нужные слова. «Я с тобой». Томи моргнула и с нескрываемым удивлением осмелилась посмотреть на Шики. Почему? Даже Джеймс отказался от неё, даже её любимый сводный брат решил, что ей лучше умереть. Почему Шики не отвернулся, тем более, после этого мерзкого видео, где отчётливо видно её чудовищное нутро? Почему он рядом, когда она сама себя так люто ненавидит? Девушка искренне не понимала этого. Но его слова, его крепкие объятия были так желанны где-то в глубине души, что Томи не устояла, поддалась им. Прислонилась холодной щекой к плечу, ощущая спасительное тепло, и закрыла заплаканные глаза. И хоть метущаяся душа внутри всё ещё выла и стенала, теплота отвлекала от разрушающих мыслей. Даже если это ненадолго, эти мгновения дорогого стоили. От разговоров о Ведьме Юко сердце испуганно дрогнуло и истерически зашлось в аритмии, то пропуская удары, то переносясь в бешеный галоп. Сколько ещё этот насос выдержит, прежде, чем сломается? - Нет, только не она. - осипшим голосом шептала Томи, крепче прижимаясь к плечу. - Не ходи к ней, Шики. Больше не надо. Однажды она уже забрала связь между нами, что попросит на сей раз? Мне страшно подумать... Конечно же, Томи не тешила себя надеждами, что всё уладится. Её внезапно не оправдают. Никто не вернёт жизни тем людям. Никто не исцелит её душу. Заражённая начала понимать, что что-то с ней не так, благодаря целительному теплу юноши, которого любила всем сердцем. И пусть сердце теперь замерзало, но оно пока ещё помнило о чувствах. Она обязана беречь того, кого любит. Её тело и душа разрушаются, и уже ничто не поможет, так нечего и рисковать, торгуясь с Ведьмой. Шики уже дал ей многое. В том числе и своё тепло, благодаря которому, если уж ей и суждено уйти (в чём она сомневаться не перестала), так хотя бы осознанно, а не замороженной одержимой куклой. Рассказать о событиях того дня - самое малое, что она могла сделать сейчас. Но как же чертовски трудно было говорить о том, что режет без ножа по живому сердцу! - Я расскажу всё, что помню. У меня была другая жизнь: была семья и маленькая дочь. Это было давно и в другой жизни, после которой я заново переродилась в Клоу и ничего не помнила о былом. Но меня заставили вспомнить. Вспомнить о том, что мы не прожили счастливую жизнь, а трагически погибли, что привело к потере ребёнка: она канула в небытие. Это было так... - слезами перехватило дыхание. Они струились, но плечо Шики мокрым не становилось, поскольку влага успевала застыть. - ...так больно! Я пыталась вспомнить изо всех сил хоть что-нибудь: внешность девочки, её имя. Но ничего не могла. Я дошла в этом до безумия и решила, что карта Зеркало сможет выудить этот образ из моих воспоминаний. Я смогу увидеть свою дочь и обнять. Тяжёлый вздох прервал рассказ. Седце сжимало спазмами. То и дело мелькала мысль-надежда о том, что оно само остановится, но рассказ ещё не окончился. - Эта карта была у одного знакомого. И взамен он потребовал, чтобы я провела его в Комитет. Знаю, что была не права, но я согласилась. Хотя планировала всё по-другому. Вы знаете, мистер Альберт, что во мне живёт душа демона? Я собиралась использовать её способность к металлу и просто открыть все двери. Но она воспользовалась слабостью моего духа и взяла верх. Конечно, ей ничего не было нужно, просто она любит убивать. Я сопротивлялась, и только поэтому она убила лишь двоих моими руками. Но и две жизни - это много. И мне нет прощения. Наконец, голос не выдержал и сорвался. Дальше Томи могла говорить только шёпотом. - И знаете, что я получила от этой сделки? Ничего. Карта не сработала... Она не смогла воспроизвести того, чего я сама не помню. Всё было впустую. Эти люди погибли от моей дурацкой прихоти и помешательства... Теперь вы понимаете, почему я не имею права на жизнь? И это дело не только совести. Я не хочу больше носить в мире живых эту дрянь внутри меня.
Отчаяние: В незримом вихре над зараженной материализовалась прекрасная дева, что несла в мир людей боль, тоску, отчаяние и смерть. Ее хорошенькое личико было перекошено злобой, зубовный скрежет выражал все отношение к происходящему. Людишки! Да как они смеют мешать ей. Недавнее торжество сменилось досадой - ведь едва у нее начало получаться задуманное, как эти мелкие сошки снова лезут не в свои дела и портят все планы. А больше всего досаждает этот противный мальчишка, что заражен старшим братом. Кабы не он, ее подопечная уж давно бы упокоилась на дне речном и горя не знала от этого проклятого и чудовищного мира. А ведь поет о любви, каков стервец! Любил бы - отпустил и не мучал. Фыркнув, дева расправила плечи и воззвала к старшему брату. - Гнев! Появись, ты нужен мне. - настало время для решительных мер. И заговор сей был по обыкновению скрыт от глаз и ушей людей, что рядом обитали.
Гнев: Поначалу все шло хорошо. Зараженный поддавался импульсивным порывам, злился, ненавидел, почти сходил с ума. Но лишь стоило рядом нарисоваться той, что звали Томи, как все моментально шло наперекосяк. Девица тоже была заражена, и Гнев недоумевал, почему она до сих пор жива? Куда смотрит Отчаяние и неужели не видит, что ее одержимая мешает планам всех окружающих? Пожалуй, стоило сделать внушение сестре. Однако, она уже звала его. Гнев не заставил себя ждать. Появился черной зыбкой тенью в дальнем, затемненном углу, словно только и дожидался, пока Отчаяние раскроет свой прелестный ротик в капризном зове. На самом деле все было не так, конечно же, и Грех не скрывал своего раздражения. Впрочем, это было его привычное состояние. - Не можешь справиться? - тяжело поинтересовался, останавливая на сестре взгляд, полный болезненной ненависти. Казалось, отрицательные эмоции, что исходили от сущности Греха, могли половину города смести невидимой волной, лишь стоило бы Гневу захотеть. Из-за последних неудач с зараженным Гнев был слаб, но ярость, бурлящая в нем, не давала ему угаснуть. Тратить попусту время было не в его привычках, поэтому он надеялся услышать от сестры что-то короткое и по существу.
Отчаяние: С ледяным спокойствием ждала дева появления своего старшего брата. До тех пор, пока он не озвучил вопрос, от которого Отчаяние передернуло. Она тряхнула аккуратной головкой, вздернув нос, и кожа ее засверкала ледяным отблеском. Дева злилась, и злость ее была смертоносной. Для носителя греха, разумеется. - Это я-то не справляюсь? - процедила она сквозь зубы, и каждое слово - что капля яда. - Моя девица была на дне речном. Мертва и упокоена, пока не появился твой... - о, это слово Отчаяние произнесла с особой ненавистью. - ...человек. Так кто из нас не справляется? Подлетев к своей зараженной, дева нежно провела бледным пальцем по ее щеке, где застывали слезы. - Смотри, как она холодна и надломлена. Ее достали из воды, но я знаю свое дело, и совсем скоро она замерзнет. Уснет и не проснется более. Если бы только не одно "но". Прелестное личико ледяной красавицы поднялось человеку, зараженному Гневом, и изменилось до неузнаваемости. Куда же делись красота и очарование? Вместо них на челе были безумные черные глаза, впалые щеки, до безобразия грязно-голубая кожа и кривые, длинные зубы. Отчаяние как оно есть - истинное лицо. - Твой человек! - шипела ведьма. - Он мне мешает! Ты разве не видишь?! Вздохнув, она взмыла обратно к потолку, и прокрутилась вокруг себя, разбросав ледяной ветер и снежные хлопья. Холод успокаивал ее, и вот - она снова прежняя. Ледяная. Красивая. И недовольная. - Сила, что ты даешь ему, помогает выжить моему человеку. И покуда они вместе и каждый во грехе своем, мучиться им вечно. Но и нам с тобой тоже. Ибо связь их человеческая крепка.- колючий и холодный взгляд Отчаяния встретился с тяжелым взглядом Гнева. - Нам с тобой не ужиться рядом. Но решение есть: уведи человека прочь. Или покинь навеки.
полная версия страницы