Форум » The fall of Clow World » Dishonored » Ответить
Dishonored
Томино Миамото: 1. Место действия: мост над рекой Хурон. 2. Временной отрезок: июль. Ночь с пятницы на субботу. 3. Участники эпизода: Рой, Габриэлла, грехи. 4. Мастеринг: частично активный. 5. Краткое описание игровой ситуации: Рой и Габриэлла приходят в себя, после недавно произошедших событий. Габриэлла убивается горем по зверски убитому брату. Рой обнаруживает, что подозреваемая скрылась от него, и единственной зацепкой является рыдающая рыжая девушка. 6. Очерёдность: Габриэлла, Рой, грехи по договоренности.
Ответов - 17
Габриэлла: Боль. Тупая, пульсирующая боль долбила в висок. Габи поморщилась и пошевелилась, тут же растревожив рану, и застонала от новой горячей волны боли, приливающей к голове. На автомате приложила ладонь к саднящему месту, провела рукой по лбу, и только теперь почувствовала, что размазывает по лицу что-то липкое. Приоткрыв глаза, девушка увидела... почти ничего. Темнота, в глазах двоилось и кружилось. Не придя в себя до конца, Габи поднесла ладонь к лицу, чтобы рассмотреть, что там такое. Тьма в глазах понемногу рассеивалась, но теперь в ней плавали причудливые мерцающие звёздочки. Последнее, что она помнила... что же было? Ах, да, она сильно ударилась головой о камень, и... Габриэль! Резкое воспоминание пронзило мозг страхом. Глаза наконец-то привыкли к полутьме вокруг и звёздочки стали тускнеть. Девушка смогла рассмотреть ладонь, поднесённую к лицу, - она была вся в крови. Габриэлла судорожно сглотнула, глядя на бордовое пятно и большим усилием подавила желание позвать брата. Страх, что он не ответит, был слишком сильным. В голове понемногу всплывали события минувшего дня... Здесь был кто-то нечеловечески страшный, и он напал на её раненого брата. «Не может быть... Этого не может быть...» - твердила она себе, пытаясь подняться и хотя бы сесть. Свинцовая голова гудела, как колокол. Фонари на мосту были тусклые, но даже при этом убогом освещении можно было понять, что вокруг вовсе не грязь, а полузасохшие потоки крови. От ужаса во рту пересохло, а голова закружилась с новой силой. «Он не мог умереть. Не мог. Духа невозможно убить снова.» - упрямо твердила себе Габи, то зажмуриваясь, то находя в себе силы оглядеться по сторонам. «Он не...» - очередную попытку убедить и успокоить себя прервал вид тела, лежащего неподалёку. Габи моргнула несколько раз, не веря своим глазам, и потёрла их, ещё больше размазывая кровь по лицу. С большим трудом поднявшись на ноги, шатаясь и покачиваясь, она, словно в полусне, сделала пару шагов в сторону лежащего в тени. Открывшаяся картина не пощадила её: это, несомненно, был Габриэль. Но опознать его теперь можно было лишь по одежде, разорванной в лохмотья. От тела тоже остались только лохмотья. Голова и шея были раздроблены на кусочки, лица не разобрать, живот разрезан и вскрыт, торчали рёбра... Часть внутренних органов путаной несвязной кучей валялись рядом. Почти неузнаваемое тело брата лежало в неестественной позе и было едва ли не вывернуто наизнанку. Острый приступ тошноты резко подкатил к горлу. Ноги подкосились, и Габи упала на колени рядом с тем, что осталось от брата. От увиденного девушку сложило пополам рвотным спазмом, она зажала рот рукой в попытках это остановить. Спазмы остались только спазмами, она так давно ничего не ела... Но они скручивали её внутренности дикой болью. Ещё большая боль была в голове. - Габ... Габриэль... - тихим хриплым голосом позвала она, когда спазмы стихли и организм дал ей передышку. Стараясь не смотреть на самое страшное выше пояса, рыжая нащупала ноги брата-близнеца и потормошила их. Мозг отказывался воспринимать информацию, что он мёртв. Этого не может быть. Не может! Не может! Габи ощутила нарастающую истерику. Глаза застилали слёзы густой пеленой. Она трясла и трясла то, что осталось от брата. Да приди же в себя наконец! Ты же дух, тебя невозможно убить! - Нет... нет... - твердила Габи, тормоша безжизненные ноги. До неё очень быстро доходила бессмысленность этих действий, но она, как любой человек, потерявший близкого, отрицала это до последнего. Хотя уже всё было понятно. - Нет!!! Габриэль! - голос сорвался на хриплый крик, который тут же прервали громкие рыдания. Габи уткнулась лицом в колени брата с громким плачем, который завладел ею целиком. Пережить смерть брата во второй раз - этого она не вынесет!
Рой Мустанг: В ушах стоял звон, будто бы под ногами взорвалась граната, глаза никак толком не могли сфокусироваться на чем-либо, тело сковывала дикая усталость, но зато, не так давно всеохватывающая агония и боль исчезли. Очевидно что тело гомункула было как никогда близко к уничтожению, но теперь оно полностью восстановилось, остались лишь последние симптомы недавних фатальных повреждений, о которых говорилось чуть выше. А так же угнетающее чувство проигрыша тому, кто явно слабее. Никогда нельзя недооценивать противника, и играться с ним как кошка с мышкой, даже если ты на порядок сильнее! Но в этот раз Рой отчего-то забыл об этом правиле, и от этого проиграл. В следующий раз такого не повторится, и Джеймс будет убит до того как осознает что с ним происходит... Или все же стоит не лишать его жизни? Воспоминания стали рывками возвращаться вместе с ясностью разума, зрением и слухом. Перед тем как потерять сознание, полковник успел лишить анимага руки, а значит теперь он мало на что способен. -Пожалуй следует заняться отловом наглеца сразу после... Минуточку... Куда подевалась Томино Миамото?! Рой не мог потерпеть два поражения подряд, да еще и за столь короткий срок! Бегло оглядевшись по сторонам, он заметил только девушку, которая явно находилась в истерике, а рядом лежало... нечто. Вернее некто. Все таки полковник прошел войну, и видел ее во всех проявлениях, поэтому изуродованное тело он определил даже издалека. Рыжеволосая была рядом с подозреваемой, когда Пламенный Алхимик пришел к мосту, а с ними был еще один Джеймс... Рой только сейчас в полной мере осознал что проклятых анимагов было двое, в одного из них он выпустил град стрел, а со вторым он вступил в бой. Неужели, первый был иллюзией? Тогда это значит что труп принадлежит Томи, и задание Мустанга с треском провалилось?! Не желая принимать очередное фиаско, алхимик как можно быстрее приблизился к Габриэлле и тому что осталось от Габриэля. Хоть гомункул и не мог опознать кто именно лежал перед ним, он не смог сдержать улыбку. Кроссовки, джинсы, куски рыжих волос на остатках головы, это явно была не Томи! А значит, что правосудие в лице полковника доберется и до нее! Теперь оставалось лишь выяснить у рыжей, куда отправилась преступница. -Это Миамото его так отделала? Я же говорил что она опасна. Скажи мне, куда она пошла,и мы закончим тут.
Габриэлла: Плечи Габи дрожали от плача и всхлипываний. Девушка была абсолютно безутешна и даже не старалась сдержать свои слёзы и эмоции. Казалось, что она умрёт от горя прямо здесь и сейчас: мир рухнул для неё сегодня. И на этот раз окончательно. Пришло время, когда она не могла больше даже безрезультатно звать брата. Голос подвёл её, охрип и причитания превратились в горестный стон. «Этого не может быть... не может быть... не может!» - твердила она себе. Но все попытки самоутешения не привели даже к слабой надежде на то, что Габриэль и сейчас сумеет обмануть смерть. Здравый смысл подсказывал, что не в этот раз, и этим осознанием рвал сердце на куски. - Забери меня к себе... - всхлипывая, сдавленно прошептала рыжая между приступами рыданий. Уйти вслед за братом - это всё, чего она хотела сейчас, раз уж он сам не может к ней вернуться. Сколько она так сидела, уткнувшись в колени своего мёртвого близнеца? Казалось, что целую вечность... Убитая, раздавленная горем Габриэлла внезапно услышала звук голоса и подняла голову, не разобрав слов. Она в надежде устремила свои заплаканные глаза на то, что осталось от лица брата. Нет, показалось... Ещё всхлипывая, не в силах остановить поток слёз, Габи выхватила из темноты силуэт, которому принадлежал голос. Прищурилась, вытерла слёзы и узнала в обратившемся к ней того, кто первым напал на Габриэля. Того, кто вонзил в него магическую стрелу и отнял тем самым шанс на выживание. Рыжая изменилась в лице и сжала кулаки, вонзив ногти себе в ладони, но не чувствуя этой малой боли на фоне разбитого сердца и вырванного куска души. - Ты... Да как ты смеешь. - её голос словно был чужим. О чём он говорит - девушка не понимала, или не хотела понимать. Она знала лишь то, что этот человек был первым виновным в смерти её близнеца. И как он только набрался наглости вот так запросто разговаривать с ней сейчас? - Всё из-за тебя! Он умер из-за тебя, слышишь?! Обещанная твёрдость в голосе вновь надломилась и Габи снова горько заплакала.
Рой Мустанг: Мало того что девчонка явно игнорировала все слова полковника, так еще при этом она осмелилась в чем-то обвинить Роя! Похоже что она была явно не в себе, по причине утраты этого человека. Но, судя по всему, времени было не так уж и много как хотелось бы, а следовательно, некогда успокаивать рыжеволосую, приводить ее в чувства, и объяснять, что он видит этот труп впервые в жизни, и сегодня точно никого не убивал. Кто-нибудь в данной ситуации возможно предложил бы отрезвляющую пощечину, да вот только не привык Пламенный Алхимик бить женщин, да и не факт что это поможет. Тут нужно что нибудь более координальное, можно даже шокирующее, как говорится "клин клином вышибают". - Когда с тобой разговаривают представители власти, принято им отвечать! - сквозь зубы прорычал гомункул, а затем вскинул руку, производя смертоносный щелчок - Куда делась Томино Миамото?! Остатки тела Габриэля вспыхнули неистерпимым жаром, не оставляя и следа, обращая все в пепел, в тот же миг, когда раздался вопрос.
Габриэлла: - А когда убивают человека, принято отвечать за содеянное! - всхлипнув, яростно парировала рыжая. И тут же захлебнулась воздухом и теми словами, которые хотела бросить в это наглое "лицо закона": раздавшийся щелчок в одно мгновение поверг её в отчаянный шок. В янтарных глазах Эллы отражалась зловещая пляска пламени, которое пожирало её мертвого брата. Широко распахнув глаза и не веря в происходящее, девушка, обезумев, схватилась за безжизненную руку близнеца, но её тут же обожгло. Да так сильно, что Габи вскрикнула и отпрянула. Это дьявольское пламя было настолько сильным и жестоким, что превратило останки Габриэля в пепел за какие-то жалкие секунды. Повисла звенящая и тяжкая тишина. Габи дрожала всем телом, глаза её остекленели и блестели застывшими слезами. Взгляд был устремлён на кучу пепла. - Что... что ты наделал... - хрипло, в раз ослабевшим голосом, выдавила из себя девушка. Она не верила. Не верила в то, что происходит. Да как же так? Не успела она осознать и принять смерть брата, как у неё тут же отняли и последнее прощание: даже похоронить его теперь нельзя. Слабое дуновение ветерка шевелило мелкий пепел, понемногу развевая его. Элла окунула пальцы в ещё тёплую серую и сухую субстанцию, сгребла в кулак горсточку Габриэля, её близнеца, её дорогого брата... Прижав кулак к груди и опустив к нему лицо, она чувствовала, как её сердце заходится в бешеной боли. Тело била крупная дрожь, вызванная вовсе не холодом - Габи не чувствовала сейчас ничего, кроме дичайшего горя самой большой утраты в её жизни. Пока пепел в её руке был тёплым, она представляла, что это Габриэль. Что он здесь и обнимает её, как раньше. - Ничего тебе не скажу... - выдохнула она, с трудом подбирая слова. - Ненавижу... - наконец, процедила она сквозь зубы, не поднимая головы.
Рой Мустанг: Возможно, Рою следовало в данной ситуации попросту солгать, пообещав воскресить погибшего брата, а в доказательство своего могущества продемонстрировать свою сверхчеловеческую регенерацию. Наверняка этот способ добычи информации был более надежным и эффективным для данного положения дел... Но вот только обман - это удел мелких сошек и всякой швали. Высшее существо, которым без сомнения и являлся полковник, никогда не осквернит свои уста искажением истины. Простые людишки должны предоставлять алхимику все, что ему требуется, а если по каким-либо причинам они этого не сделают, то Рой сам возьмет это силой, попутно напомнив с кем связались простые смертные. Было похоже, что Габриэлла от такого шока заперлась в себе, и вряд-ли добровольно пойдет на контакт. Поэтому нужно было окончательно переломать девушку. Сделать так, чтобы только от одного упоминания Мустанга, или вида огня она впадала в дрожь. - Смотри мне в лицо, когда разговариваешь со мной! - без сомнения гомункулу было неприятно такое отношение к своей персоне, и поэтому рука сама собой произвела уже давно ставший привычный щелчок, и отправила прямо в лицо несчастной девушки небольшой огненный шар. Не чтобы убить, а лишь только обжечь... а так же принести физическую и душевную боль, и оставить шрамы в награду за свое несговорчивое поведение. - Где Томино Миамото?!
Габриэлла: Реакция эквилибристки была отменной, но нападения она не ожидала. Погружённая в своё горе, она даже не заметила, как Мустанг поднял руку для щелчка. Всё, что успела сделать - это отпрянуть, когда огненный шар с характерным шумом настиг её. Но не сумела уклониться. С криком девушка опрокинулась на спину, прижимая ладони к полыхающему лицу. Боль была адской, девичьи крики - нечеловеческими. Вспыхнула и опалилась чёлка, глаза было невозможно открыть от жара, кожа то тут, то там оказалась в момент стянута плёнкой ожогов. За что? За что ей это? В минуты муки Габи не могла ни трезво размышлять, ни думать вообще. Всё, чего она хотела - умереть. Чтобы эта пытка прекратилась, пусть и вместе с её жизнью. Лёжа на земле, уткнувшись в неё лицом, рыжая слышала собственный крик, и он оглушал. Но ещё больше оглушала нечеловеческая боль. Вот-вот, казалось, всё закончится. Сейчас огонь сожрёт её заживо. Сейчас этот спятивший прикончит её. И тогда она тоже станет пеплом, и соединится с братом. Но ничего такого не произошло. Огненный шар, сделав своё дело, развеялся, оставив уродливые следы на лице некогда симпатичной Габриэллы. ... Она вдруг поняла, что больше не кричит. Вокруг только звенящая тишина, в которой её тихие хрипы кажутся громовыми раскатами. Сколько прошло времени? Голова кружилась, сознание грозилось вот-вот покинуть. Или это оно возвращается? Вздрагивая всем телом, Габи безо всякой надежды попыталась открыть глаза. Ей казалось, что их больше нет: ведь только что они едва ли не кипели. Но глаза, на удивление, не только открылись, но и могли видеть. Серый пепел... Габриэль... Девушка почувствовала, как к горлу подступает удушливый комок слёз, но их не было. Огонь выжег всё. Зачем он оставил её в живых? Ну конечно. Ему нужна информация, и только она может поделиться ей. Габи тронула лицо. В момент соприкосновения с огненной магией, она отвернулась в попытке отпрянуть, и благодаря этому ожог был только с одной стороны. Но какой! Девушка попыталась прикоснуться к щеке, и тут же отняла руку, вскрикнув. Вопрос Мустанга звенел в голове. Обожжённое лицо пылало. С трудом сев на земле, Габи исподлобья посмотрела на своего мучителя, упрямо сохраняя молчание. Ему невдомёк, что Томино Миамото уже мертва. И поделом. От неё он ничего не узнает. А чем скорее убьёт, тем скорее она сможет увидеть Габриэля. Без брата-близнеца ей не мил этот свет. И внезапно Габриэлла поняла, что хочет не просто умереть. Перед смертью, если уж так суждено, она хочет отомстить мучителю за брата. И за себя. За всю боль, все муки и за обезображенное лицо. Стиснув зубы, Элла до боли сжала кулаки. И пусть сейчас она была повержена. Это ещё не конец. В её глазах пылал не страх, но злость. - Ты. никогда. ничего. не узнаешь. - чужим голосом прохрипела девушка. Схватив рукой ближайший камень с раскуроченного моста, она со всей доступной ей силой швырнула его в голову полковника.
Рой Мустанг: Хоть девушка и выглядела маленькой и хрупкой, удар оказался что надо - взрослого мужчину вырубило бы на месте, или даже убило. Но как мы все знаем, Рой не являлся обычном человеком... Да и необычным тоже. Он был сверхсуществом. Поэтому камень лишь на пару мгновений повредил лицо, которое тут же восстановилось и приняло свой прежний вид. Явно необдуманный поступок окончательно и бесповоротно вывел полковника из себя. Очевидно что Габриэлла не в состоянии выдать нужную информацию(скорее всего она попросту не знает где Томи). Но она посмела поднять руку на самого Мустанга! За это полагалась смертная казнь, и гомункул собирался привести приговор в исполнение прямо здесь и сейчас. Причем эквилибристка не заслуживала быстрой и безболезненной смерти. Она должна была осознать всю тяжесть своего проступка. Не говоря лишних слов, алхимик с размаху ударил девушку по лицу. И еще раз. И еще... Не говоря о превосходной физической форме мучителя, не стоило забывать что кожа на лице девушки была ужасно повреждена огненным шаром, и по этому, от ударов в некоторых местах она порвалась и принялась слазить, не говоря уже об неистерпимой боли. Нанеся удар в очередной раз, полковник отпихнул девушку от себя и поджог остатки волос на ее голове, попутно мысленно вызывая Стрелу.
Гнев: Переселение в другого носителя было вынужденным и отняло немалые силы. Однако, ради общего блага и спокойствия сестры, Гнев был готов на уступки. Даже издалека грех ощущал чужую злость, что подпитывала его. Предвкушая легкую наживу, он стремительно ввинтился в новое тело.. ..и вдруг понял, что просчитался. Внутри девчонки была лишь пустота и лютая боль. Гневу потребовались мгновения, чтобы оценить обстановку; его новый носитель был в смертельной опасности и мог вот-вот погибнуть. Это было очень плохо для греха! Он едва совершил переселение и, как знать, хватит ли ему сил на новый рывок? Поэтому нужно было делать что-то прямо сейчас. Спасать глупую девчушку - не во благо человечества, а себе на пользу. - Сопротивляйся! - вырастая за плечами рыжей огромной черной тенью, что не мог видеть никто, загремел Гнев. Обычно он был сдержан и не проявлял своей ярости в открытую, но сейчас ему грозила непосредственная опасность. Потеряв привычный человеческий облик, он бился за ее спиной клубящимся черным облаком с кривой рваной раной рта, не закрывающейся даже в моменты молчания. - Убей его! Он причиняет нам боль, - разрастаясь огромной карикатурной кляксой, дрожащей в воздухе, залютовал грех. - Ты можешь. Злость придаст тебе сил. Перегруппируйся, осмотрись, найди способ. Не дай себя победить. Ты знаешь, что нужно делать. Не дай ему убить нас! Очень сложно вдохновить на подвиги того, кто почти сдался и опустил руки. Гнев ощущал, что девушка уже что-то решила для себя. Это ее последний рывок - отомстить, ответить злом за зло, - но после ничего. Похоже, она была готова к смерти. Но он был категорически не согласен! У них еще остались силы, они еще повоют. Наполняя тщедушное тело своей мощью, что осталась в распоряжении, грех постарался придать действиям носителя направление. Они должны во что бы то ни стало выбраться из этой передряги живыми! Тогда будет шанс подлатать тело, залечить раны. И сгнить изнутри от лютой ярости и ненависти, которые грех щедро рассадит в этом полисаднике. Девушка была до того зла, что ему почти ничего не придется делать. В причинах ее злости разбираться покуда было некогда, но Гнев ощущал, что всему происходящему есть причина; он обязательно покопается в чужой душе, но - после.
Габриэлла: На секунду, всего на секунду Габи возликовала, когда камень достиг своей цели, впечатавшись в лицо мучителя. Получил, мерзавец! Но радость тут же сменилась испугом, перемешанным с омерзением. Девушка никогда в жизни не видела гомункулов и даже не знала об их существовании. Поэтому изменения, которые претерпело лицо мужчины, приняла за магию, которую ненавидела. Проклятый маг. Проклятая магия. Но подумать об этом как следует не дал полковник, который стремительно приблизился и ударил со всей силы. Защититься Габриэлла не успела, и только вскрикнула, когда кулак коснулся лица в первый раз. Обожжённая кожа на лице лопнула, рот моментально наполнился кровью, что-то хрустнуло, и в глазах потемнело. Последующие удары были как во сне. Оглушённая нечеловеческой болью, Габи не слышала собственного неконтролируемого визга, который прервался уже на втором ударе. Болевой шок заставил девушку онеметь и обмякнуть. Лицо превратилось в кровавое пятно, из носа и рта струились густые красные полоски, и было совершенным чудом то, что Габи не потеряла сознание. Должно быть, лютая ненависть к мучителю не дала ей отключиться, хотя она предпочла бы не видеть и не чувствовать того, что с ней делают. Боль и унижение были так сильны, что сломали хрупкую девичью душу и выжгли сердце. Когда полковник отпихнул девушку от себя, она упала на спину тряпичной куклой и, тяжело дыша, слышала собственные хрипы и стоны, вырывающиеся из груди. Избитая и сломленная, она знала, что её некому защитить. Полная безысходность была очевидна. Понимала, что сейчас, вероятно, идут последние мгновения её жизни, но - удивительно - вместо того, чтобы закрыть глаза на звук щелчка пальцев и принять смерть, она дёрнулась, всё ещё пытаясь спастись. Ах, как это было глупо! Как она - простая девушка, всю свою короткую жизнь работающая циркачкой, - могла противостоять тому, кто владеет магией и не гнушается самых низких, подлых и грязных методов? И всё же, что-то изменилось. Боль и унижение переломали её и переродились в новое чувство - чёрную ярость. А она, на удивление, придала немало сил. «Спасайся!» - что-то повелительно вопило внутри. Увернуться от огня было невозможно, и он настиг её, но Габи тут же дёрнулась в сторону и кувыркнулась через себя, используя мышечную цирковую память. Огонь слился с рыжими хвостами и мгновенно занялся, вспышкой уничтожая её волосы. Но после переворота по песку с бетоном его удалось потушить. Вставая с четверенек на ноги, Габи сама не понимала, как она это делает. Откуда у неё на это силы? Она знала лишь то, что они откуда-то внезапно пришли, когда она была уже на волосок от смерти. Уж не Габриэль ли это? Не брат ли, погибший на этом же мосту, охраняет её? Сознание помутилось. Всё закрутилось и завертелось в сломленной душе. На сердце легла ядовитая тень. В висках стучало "Убей!", в венах кипела кровь, а униженная Габриэлла с радостью приняла пламя гнева, и тогда силы восполнились вдвойне. Упрямо вставая, Элла развернулась и посмотрела на Мустанга. Её прекрасные длинные рыжие волосы были почти сожжены, вместо них теперь остались короткие вихры, подпаленные и торчащие в разные стороны. Лицо было разбито и испачкано в саже, и она ещё никогда не была так сильно похожа на своего брата близнеца. Если бы не её формы и девичьи изгибы тела, можно было бы с лёгкостью спутать их. А глаза... Боже, её дивные и невинные янтарные глаза теперь были похожи на глаза хищника. Они потемнели и горели такой яростью, что представить себе было сложно. Элла не была больше похожа на себя. Зато она была очень похожа на Габриэля, и судьба их оказалась схожей. Оба были разбиты и сломлены на этом мосту двумя разными одержимыми, почти одинаковыми по своей силе. Но если Габриэль потерпел фиаско, Элла сдаваться не собиралась. Она чувствовала, как кипящая кровь и ненависть стучит в голове, заглушая адскую боль. Гнев разливался по всему телу и слабость сменялась силой, стоило только поддаться ему... И Габи поддалась. С лёгкостью и радостью. О, это было похоже на чудесное действие морфия. Каким-то чудом эмоции оказались сильнее боли. Девушка вытерла рот тыльной стороной ладони, невольно размазав кровь по лицу, и с вызовом смотрела на Мустанга. Страх испарился куда-то. Тогда она ещё не понимала, что только страх способен спасти её и вытащить из этой передряги живой. Но как сладко, как приятно было обрести смертельное бесстрашие! Будучи доселе слабой, как приятно было почувствовать силу. И какой заманчивой казалась мысль о мести. За себя и брата. Не говоря лишних слов, Элла схватила первое, что под руку подвернулось - кусок стальной балки. Она была слишком тяжела, но девушка и не заметила, как подхватила импровизированное оружие, что легло в руку, как родное. Она не заметила веса. Не заметила размера. Не задумалась о том, каким образом подняла такую тяжёлую штуку? Всё казалось естественным. Её глаза ни на секунду не отрывались от лица полковника, словно прицел снайпера. Тело само собой рванулось вперёд и балка направилась прямиком в живот мужчины. Причём Габи не собиралась её отпускать. Напротив: намерена навалиться и давить со всей силы, пока не проткнёт плоть и не сломает хребет мерзавцу. И в этот момент она будет смотреть в его глаза, чтобы увидеть, как угаснет жизнь.
Рой Мустанг: Уже было сломленная девчонка, которая, по сути являлась треснутым сосудом, из которого вытекали последние капли жизни, внезапно преобразилась. Сложно определить, каким местом алхимик это понял, и что именно вызвало эту метамарфозу. Но тем не менее, что-то стремительно залетело и наполнило этот сосуд, хоть еще больше повредив его, но давая нечеловеческую силу. Очевидно, что Габриэлла не переживет этот бой, даже при самом неудачном, для полковника, ходе событий, девушка вскоре скончается от нанесенных ей физических повреждений. Или покончит с собой от психических. Но тем не менее, кто-то или что-то вдохнуло в нее жажду(и способность) к борьбе и убийству. Очевидно, что это делается для того чтобы уничтожить полковника. Это было приятно. Хоть и тщетно, ведь никому не под силу убить бессмертного! Рой схватил направленное в свой живот... "орудие", но неожиданно сила эквилибристки оказалась просто запредельной, и балка вошла в живот Пламенного Алхимика как горячий нож в масло, попутно повреждая кишечник, почки и вышла наружу со стороны спины. Кто бы мог решить свести счеты с Мустангом, чужими руками и таким оригинальным способом? В голове Роя стали проносится догадки, одна за другой. В первую очередь можно отбросить простых знакомых из этого мира, чьи интересы редко пересекались, и смерть алхимика точно никак не повлияет на их жизнь. Это были люди на подобие Сомы или Шаорана. Были и те, кому Пламенный в свое время доставил неудобства, такие как Шики или Ризо. Но это были слишком прямолинейные личности для такого коварного плана. Еще есть Управление Полного Порядка, но даже если они решат избавиться от полковника, то явно не ценой жизни маленькой девочки. Фей-Вонг знает кем является Рой, и более того, владеет тем, что может уничтожить его, так что о нем тоже можно забыть. Должны же быть еще люди, о ком алхимик забыл. Лица стали проносится перед взором полковника одно за другим. Джеймс, Раста, Томи, Фай, Сакура, Куроган, Клоу Рид, Риза. Риза. Мустанг совсем забыл о ней! Где она сейчас, что она делает? Такое ощущение что Рой совсем позабыл ее, что что-то вытеснило ее из разума и сердца гомункула. А ведь через сколько они прошли вместе, и каким человеком она являлась для Пламенного! Даже в те времена, когда у него была репутация последнего бабника и человека который все время выслуживался, он была рядом. И какова была гамма эмоций, когда Хоукай тоже появилась в этом мире. А как он, по воле Джеймса, чуть не потярял ее? Внезапно захотелось оказаться рядом с ней, а дальше будь что будет! Алхимик уж было собирался отправиться к любимой, но тут вспомнил о чем-то важном. Ах, да. Стройматериал в теле и полный ненависти взгляд перед лицом. Сжав балку обоими руками, Мустанг еще глубже погрузил ее в свое тело, продвигаясь навстречу Габриэлле, а затем схватил ее за горло, принявшись душить. Пора здесь заканчивать.
Гнев: Тело носителя находилось в крайне плачевном состоянии. Если бы Гнев не подпитывал этот сосуд, тот бы уже развалился на пласты. Кожа, волосы, внутренние органы - все было повреждено, девчонка истекала кровью, но упрямо держалась на ногах. Греху приходилось буквально на ниточках удерживать все это человеческое сооружение и подталкивать вперед, раз от раза делая вливания в обессилившие органы. Если бы кто-то мог видеть за спиной рыжей мечущийся грех, то наверняка бы ужаснулся. От ярости и стараний он совершенно превратился в фантасмагорического монстра. Ему сейчас незачем было поддерживать какой-либо облик, поэтому он клубился бесформенным колючим облаком, которое то чернело дочерна, то накалялось докрасна, и которое не переставая ревело трубным гортанным звуком "убей! убей его! сопротивляйся! спаси нас!", от которого неощутимо вибрировало все вокруг. Люди не способны ощущать на этой волне восприятия, и мир вокруг греха искажался, корежился, ломался, покрывался наростами и коркой ржавчины от выплескиваемых волн негатива. Но он был настроен решительно; они не проиграют эту битву. Гнев тратил все силы на носителя, щедро выплескивая скопленную энергию, только бы лишь девчонке удался финальный рывок. Балку, что она подняла, он поднял вместе с ней и за нее. Помог пронести, будто пушинку, в дрожащих руках. И с разбега, придав ускорение, воткнуть в живот противника. Удача! Черное облако забилось в экстазе, искривляясь во всех плоскостях сразу. Багровая рана рта изломилась. Наконец, победа! Гнев праздновал целое мгновение, прежде чем понял, что что-то не так. Точнее, все не так. Ничего не вышло! Противник все еще был жив. - Что.., - сдуваясь, облако метнулось за спину рыжей и вцепилось острыми черными коготками в плечи Габи. - Не может быть. Он лишь простой человек и должен погибнуть на месте от подобных ран. Я не понимаю! Грех растерялся, забываясь. Что ему было делать? Почему человек не умер? Они с носителем приложили все силы для достижения цели! Но - ничего не вышло. "Девчонка на пределе." Облако зашипело, снова раздуваясь, но больше не набирая прежних размеров, а после вновь стало высоким мужчиной предположительно человеческого облика. Гнев очень устал, его силы истощились, плечи ссутулились, под глазами залегли черные тени; все, что он мог сделать теперь, это лишь злить девчонку в надежде, что она выкрутится, ведь человеческая натура крайне изворотлива. - Дерись! Нужно одолеть это существо. Оно убьет нас, если ничего не предпринять. Мы ранены, мы больны, но мы можем. Так много злости! И так много ярости! Используй их с умом, сил осталось так мало. Протянув руки из-за ее плеч, он накрыл ладони девушки своими и потянул, не обращая внимания на хрипы. Давай, рыжая, ты можешь. Тебе не обязательно дышать, чтобы разорвать противника воткнутой балкой пополам, для этого нужно лишь посильнее дернуть вверх, чтобы порвать податливую плоть. Если это существо не умерло от полученных ран, то точно сдохнет, разорванное поперек.
Габриэлла: Поддавшись греху, Габриэлла обрела такую силу, о которой не могла и помыслить ранее. Пожалуй, она даже стала немного понимать брата: его желания и мотивы обрести силу, которые раньше не принимала. Только догадывалась ли она, откуда эти силы в ней сейчас берутся? Ничуть. Наивной и доселе невинной Габриэлле это было невдомёк, а измученный мозг мог найти только две логичных догадки. Первая - аффект, и вторая, сверхъестественная, - брат незримо опекал её. И то, и другое, было неправдой. Только разве же у неё было время остановиться и подумать? Разве был выбор? Как только она приняла в себя мощь Гнева, то сразу перестала принадлежать себе. Две тени, слившись воедино и двигаясь синхронно, с яростным криком ввинтили железку в тело полковника. Первая тень - незримая - придала ей невиданной силы. А второй тенью была она сама. Тенью самой себя. От прежней Габи, - рыжей, честной, справедливой, - не осталось и следа. Кто бы мог подумать, что она лишится своей чистоты и невинности вот так? Кто бы мог предостеречь и подсказать, что месть и злоба - не лучшие союзники? Мог Габриэль, только рыжего близнеца в её жизни больше не было. И эта мысль ещё больше сводила с ума. Понимая, что уже достигла своей цели, Габи, однако, не остановилась. Просто не могла. Она прожигала Мустанга своими почерневшими глазами, словно желая испепелить. Не помня себя, со звериным рыком девушка давила и давила на балку, вводя в мягкую плоть покореженное железо. «Убить. Убить. Убить.» - стучало в голове. И что-то ликовало внутри, но на лице Эллы не было и тени радости. Гнев сожрал её душу, оставив только пепелище, что не давало шанса проявиться ни единой эмоции, кроме ярости. Месть уже не приносила удовлетворения. Но желание уничтожить только росло. «Убить. Убить. Убить.» - её мучитель схватился за балку руками. А что ему оставалось? Сейчас эти ненавистные руки ослабнут и повиснут вдоль тела безжизненными плетями. И тогда... Но всё изменилось в момент. По лицу Габи скользнуло недоумение при виде того, как полковник помогает ей проткнуть своё тело и приближается... Приняв этот жест за предсмертную агонию, девушка, оскалившись обезображенным лицом, толкнула балку глубже. Она отчётливо слышала хруст и омерзительные чавкающие звуки внутренних органов, которые превращались в фарш. Она смотрела прямо в лицо Мустангу. И была уже так близко, что их прерывистое дыхание почти смешалось. Сейчас. Сейчас всё закончится. Но его руки не ослабли. Потянувшись, сильные кисти сомкнулись на горле и чёрные глаза девушки распахнулись в удивлении, а сила внутри как будто стала угасать. Что это? Что происходит? Горло в момент сдавило так, что ни малейшего вдоха! Да как это возможно?! Сила на момент покинула её, а потом заметалась внутри комочком злости. Девичьи ладони на балке дрогнули, отцепились и попытались сорвать со своей шеи смертельную удавку, царапая изо всех сил. Куда там! Вздрогнув всем телом, Габи захрипела и быстро моргнула, пытаясь прогнать темноту, которая стремительно сгущалась. Она всё так же смотрела на своего мучителя. Даже сейчас. И его образ вызывал ещё большую ярость в душе. «Дерись! » - снова этот повелительный тон. Кто это? Что это? То ли повинуясь, то ли обезумев от боли и гнева, что отзывался жаром кипящей в венах крови, Габи вновь вцепилась в балку мёртвой хваткой. Она уже ничего не понимала. Не оценивала. Не думала. Тело из последних сил двигалось само по себе, собрав все крупицы оставшейся силы. Чем крепче руки полковника сжимали её горло, тем крепче сжимала она балку. Пальцы на руках побелели и онемели, когда Габи на мгновение закрыла глаза. Воздуха совсем не было. Она мучительно задыхалась. Но отчаянно хотела услышать ещё кое-что, кроме своих хрипов: вопль своего истязателя. В обезумевшем сознании мелькнула всего одна мысль-подсказка, посеянная Гневом. И тогда Габриэлла распахнула глаза и рванула балку вверх со всей силы. А бешеная сила снова была! И обещала разорвать Мустанга надвое.
Рой Мустанг: Существо, которое помогало Габриэлле, явно не знало с кем сражается, иначе бы оно действовало более изящно и ловко. В том что девушке кто-то помогает полковник уже не сомневался. Не говоря о невесть откуда взявшейся силе и ненависти, гомункул почти физически ощущал присутствие третьего лица, ворвавшегося в их "диалог". Было похоже, что незваный гость являлся паразитом, жившим где-то глубоко внутри. И почувствовав, что телу носительницы светит внезапная кончина, переоценил свои силы и принял наивную попытку убить обидчика. Но ведь Мустанг был сверхсуществом, в теле которого, к примеру, никакой подобный паразит никак не мог бы подселиться, и даже если бы такая попытка имела место, Пламенный Алхимик тут же об этом узнал. Может быть, эти существа повсюду, и паразитируют огромное множество ничего не подозревающих людей. Пожалуй стоило показать, что связываться с алхимиком безнадежная идея. Балка пошла вверх, разрывая внутренности Роя, грозясь разделить его надвое. Ну, хоть это и не сильно повредит Мустангу, все же он решил все сделать по-своему. Раздался ставший уже характерный щелчок... Но что удивительно - вспыхнул сам полковник! Температура была на порядок выше той, что причиняла вред девушке. Балка по инерции выскочила вверх и даже успела немного раскалиться. Гомункул же не издал и звука - в его нынешнем состоянии боль стала скорее старым другом, показателем того что он живет по настоящему, нежели чем-то неприятным. Сквозь бушующее пламя было видно что алхимик расставил руки в разные стороны, как бы показывая что он и не собирается защищаться. Правда, уже через мгновенье левая рука отвалилась, так как проклятый стройматериал прошел через ее плечо... Через минуту или даже меньше от него осталась лишь кучка пепла, с волшебным красным камнем внутри, благо, который не было видно под слоем обгоревшего Роя. А потом началось самое интересное. Регеративные функции активировались, и словно феникс из пепла начал возрождаться тот, кто по праву назывался Пламенным Алхимиком. Конечно, если бы регенерация еще бы умела восстанавливать уничтоженную одежду, это было бы очень удобно. Но ничего, так даже интересней.
Гнев: Это не было человеком. Без сомнения. Гнев должен был понять раньше, но осознал только сейчас, смотря на то, как плавится в огне чужое тело, как лоскутами сползает обугленная кожа, как сворачиваются в пламени внутренности. А после все это вновь обретает формы, становясь целым и невредимым, будто заново рожденным. На своем веку грех такого еще не видел. Человек погибал, если получал несовместимые с жизнью травмы. А подобная травма точно была не совместима - ни пожирающее пламя, ни воткнутая под ребра балка, ни разодранный надвое организм. Тогда что это было и почему оно до сих пор живо? Сил оставалось очень мало. Гнев ничем больше не мог помочь своей носительнице, да и не пытался. Будто завороженный, он потянулся из-за ее плеча, вплотную приближаясь к Мустангу. Поднял бесплотные руки, обхватывая обновленное, чистое, без ожогов лицо, заглядывая в темные глаза. Почти прижался к его лбу своим, болезненно застонав капризным ребенком: - Я хочу это тело. О, да, он хотел этого человека. Сколько они могли бы натворить вместе! Первородная ярость и неуязвимое тело, способное к восстановлению. Сила греха и способности носителя. Они стали бы богами. Впрочем, Гнев не мог сейчас переселиться. Он поставил не на ту лошадку и проиграл. Все его усилия улетучились впустую, а сам он теперь был больше похож на невнятную серую тень с рваными краями. Люди не могли его видеть и ощущать, и грех не мог помешать тому, что сейчас неминуемо должно будет произойти. Он даже уже почти не злил рыжую девчонку, что теперь осталась без его сил и поддержки. Только смотрел на мужчину, восставшего из пепла, и горько сожалел, что промахнулся с переселением.
Габриэлла: Воздух потоком ворвался в лёгкие, обжигая их и заставляя судорожно дышать, превозмогая боль. Но эта боль была вкусом победы. Значит, удалось! Мучитель повержен, он отпустил её, пусть и оставил на шее бесформенные лиловые синяки - следы борьбы. Тяжёлая балка по инерции вылетела из рук, а силы почему-то враз покинули. Габриэлла упала на колени там, где стояла, но даже не успела осознать свой успех, как произошло совершенно неожиданное. Огонь вспыхнул мгновенно, и так же быстро пожирал мужчину, от чьих рук она только что едва не погибла. Пошатываясь от слабости, Габи так и стояла на коленях, изумлённо распахнув свои почерневшие от ярости глаза. Жар пламени был столь силён, что плотным полотном окутал её тело, заставляя гореть. А Гнев, что придавал ей силы ещё секунду назад, стал предательски отступать. И с его отступлением Габи вновь обрела возможность трезво мыслить, хоть и не сразу, и не в полной мере. Пока человеческий костёр полыхал, разбрасывая вокруг чёрный пепел и распространяя мерзкий запах, девушка не могла найти в себе сил подняться. Покуда Гнев не покинул её окончательно, сил на жизнь хватало. Но поддержку и колоссальную мощь она потеряла. А посему требовалось время на действия. Несколько минут Габи смотрела на бесовскую пляску огня, позабыв вовсе, что совсем недавно ей было плохо при виде трупа брата. Понемногу возвращалось осознание... Нет, она ещё злилась. Злилась на всё и всех, но эта злость была жалкой искоркой против беснующейся стихии. И в душе вновь нашлось место прежним чувствам. Первым пришла горечь и обида. Разумеется, Элла знать не знала, за счёт чего ей была дана такая сила. Но сейчас, когда она покидала её тело, девушка чувствовала себя преданной, брошенной, обманутой. И пусть истязатель горит сейчас, ей всё равно казалось, что этого мало. Он должен был мучиться больше и дольше. А потом пришла боль. Забыв в горячке, за что она борется, сейчас, в костре горящего человека она снова видела Габриэля. Истерзанного и сожжённого. Чёрные глаза Эллы наполнились слезами и прояснили янтарный взгляд. Она всё вспомнила. Она почувствовала боль в своём теле. Каждую рану и ожог, которые раньше болели не так сильно под покровом мощи Гнева. Лишь одна вещь осталась от брата - неведомая шкатулка, которую он велел беречь, во что бы то ни стало. Под финальное потрескивание огня, Элла достала вещицу из кармана, и та легла в ладонь, как родная. Всхлипнув, рыжая подумала, что по крайней мере, брат отомщён, а обещание выполнено. Уставший разум отказался искать объяснение внезапному возгоранию, да и зачем? Всё кончено. На какое-то время шум стих и повисла тишина. С огромным усилием Габи встала и, шатаясь, повернулась, чтобы уйти подальше от этих мест. Слабый очаг внутри ещё рычал и поскуливал, желая дальнейшего возмездия. Но разум уже был громче. А тело истощено. Однако ей не удалось сделать и двух шагов, когда шелестящий звук пепла заставил обернуться. И Элла замерла от такого ужаса, которого ещё не испытывала. Он... Оно... Возрождалось прямо из пепла. Леденящий кожу и скрутивший внутренности страх парализовал. Она застыла вполоборота и не могла шевельнуться. Тело оказалось сковано животным страхом. Губы дрожали, ноги пытались идти, но всё тщетно. Это нечеловеческое создание уже было перед ней во плоти, и Габи слишком хорошо понимала, что её ждёт. Попятившись, она споткнулась и упала уже через пару шагов, тут же подобравшись, но так и не встала. Опустошённая, одинокая, Габриэлла дрожала и злилась одновременно. Но то была бессильная злость. Она знала, что не может сделать ровным счётом ничего. А из-за угла не появится принц или другой храбрый незнакомец, чтобы спасти её от неминуемого. Это жизнь, а не сказка. Жизнь, которая оказалась слишком короткой. Сидя на коленях, девушка изо всех сил прижала к груди шкатулку, зажмурилась, а потом вскинула голову к небу. Звёздный купол мерцал так ярко, будто на этой земле был рай, а не адская мясорубка. Будто под этими звёздами никто не умирает... Габриэль, ты смотришь на меня сейчас? Ты видишь? Я боролась, как могла. Я уберегла твоё сокровище, даже стоя на коленях. Габи боялась смотреть на своего палача. Она смотрела на звёзды сквозь мутную пелену слёз и до боли сжимала в руках шкатулку, как последнюю связь с братом. Видит Бог, я хотела жить. Хотела любить. Я хотела... И щемящее чувство боли и несправедливости сдавило сердце. Чувство обиды за то, как этот Мир обошёлся с ними.
Рой Мустанг: О, это дивное, чарующее чувство чистоты! Не даром в средние века всех грешников отправляли на костер. Вряд ли в нашем мире найдется что-то еще, обладающее таким поистине удивительным очищающим свойством. Огонь. Он приносит боль и смерть тем, кто недостоин его тепла, и очищение для каждого, кто готов впустить его с распростертыми объятиями в свою душу. Полковник чувствовал пламя так, как будто бы они являлись единым целым(хотя в какой-то мере так и было), вместе с кожей, слазившей с тела от нестерпимой жары, будто бы следом устремились все несовершенства, а когда кости превратились в пепел, разум наконец освободился от бренного тела... Чтобы получить новое. Совершенное. Вырастающее прямо на глазах преступницы. Какая ирония. За рождением сверхсущества наблюдает грязная, израненная девчонка, жизнь которой прервется очень и очень скоро. Теплый ночной ветер приятно обволакивал обноженное тело мужчины, навевая размышления о том, должен ли Пламенный Алхимик носить одежду в будущем. С одной стороны, это просто преступление скрывать такое искусное тело, а с другой, достойны ли обычные люди лицезреть его? Хотя, на данный момент было необходимым завершить начатое. Казнь преступницы. Как не печально, но перчатки сгорели, и очистить девушку не удастся. Поэтому, ей придется умереть в грязи, наблюдая за тем, как жизнь постепенно покидает ее тело. Повинуясь мысленным приказам хозяина, Стрела материозавалась за спиной Габи с натянутой тетивой лука, и прицелилась прямиком в сердце несчастной. -За неподчинение закону, и за попытку причинить вред Мне, Я приговариваю тебя к смерти! - и словно в подтверждение слов Роя, раздался пронзительно резкий звук выпущенной из рук тетивы.
полная версия страницы